Я уже ссылался на разнообразные примеры профсоюзных методов борьбы за обеспечение занятости путем искусственного создания рабочих мест и нормализацию нагрузки на одного рабочего путем раздувания штатов. Эти действия профсоюзов, а также терпимость общества к таким мерам проистекают из тои же фундаментальной ошибки, что и боязнь внедрения машин. Она базируется на убежденности в том. что более эффективный способ производства продукции ведет к уменьшению рабочих мест, и на естественном выводе из этого о том, что менее эффективный способ ведения дел создаст рабочие места.
      Общие черты с этой ошибкой имеет убежденность в том, что в мире существует фиксированный объем работ, которые необходимо выполнять, и что если, мы не можем выработать какие-то более сложные пути их осуществления. то по крайней мере можно подумать о такой схеме "расширения занятости", при которой было бы задействовано как можно больше людей
      Эта ошибка проистекает из обоснования детальной специализации труда, настаивают профсоюзы. Эта специализация в сфере строительства печально известна в крупных городах. Укладчикам кирпича не разрешают использовать камни для труб: этой деятельностью должны заниматься каменщики. Электрик не может демонтировать монтажную доску для фиксации контакта и потом сам установить ее обратно: это специальная работа, и не важно, сколь простой она может быть, которую должен выполнять плотник. Водопроводчик не будет вынимать и вставлять обратно плитку, чтобы устранить подтекание душа: это работа плиточника.
      Неистовые схватки между профсоюзами по разделению "сферы полномочий" разыгрываются за эксклюзивное право на определенные типы "пограничных" работ. В заявлении, подготовленном Американскими железными дорогами для Комитета по административным процедурам при министре юстиции и генеральном прокуроре США, приводились многочисленные примеры, на основании которых Национальный совет по железнодорожному регулированию постановил, что "каждая отдельная операция на железной дороге, независимо от ее значимости - будь то. например, разговор по телефону или закрепление костыля в стрелке, его изъятие,- является эксклюзивной собственностью определенного класса служащих. Если же случится так, что служащие другого класса в ходе выполнения своих непосредственных обязанностей выполнит подобные операции, он не получит за них дополнительную заработную плату, однако, находящийся в отпуске или незанятый представитель класса, на который возложено выполнение такого вида работ, должен получить соответствующую выплату заработной платы за то, что он не был вызван для ее выполнения."
      Верно и то, что лишь немногие могут получить выгоду за счет всех нас от детальной и произвольной специализации труда при условии, что оно относится только к их отдельному случаю. Но поддерживающие такой подход в целом, не учитывают того, что его широкое применение всегда ведет к росту издержек производства; что он приводит в итоге к меньшим объемам произведенных работ и товаров. Съемщик дома, вынуждаемый к найму двух людей, чтобы сделать работу одного, действительно предоставляет занятость Дополнительно еще одном}' человеку. Но ровно на столько же у него становится меньше денег, которые он мог бы потратить на что-то, что могло бы обеспечить занятость кому-то еще. Поскольку, например, за устранение неисправности душа ему пришлось платить двойную цену, он решил не покупать новый свитер. "Работа" не делает общество богаче. Так, один день необоснованной занятости плиточника означает один день безработицы для вязальщика свитеров или оператора станка. Съемщик дома, однако, стал беднее. Вместо того, чтобы иметь отремонтированный душ и новый свитер, У него лишь отремонтирован душ. И если мы будем рассматривать свитер как часть национального благосостояния, то стране будет не хватать одного свитера. Это символизирует итоговый результат усилий по созданию Дополнительной работы путем произвольного подразделения труда.
      
      Но существуют и другие схемы "расширения занятости", часто предлагаемые представителями профсоюзов и законодателями. Наиболее распространенное из них предложение - законодательным способом сократить рабочую неделю. Аргументация при этом состоит в том, что это "расширит занятость" и "предоставит больше рабочих мест". Сокращение рабочей недели и введение штрафных санкций за сверхурочные работы стали главными пунктами предлагаемыми для внесения в действующий Федеральный закон о почасовой заработной плате. Существовавшее ранее в штатах законодательство запрещало использование труда женщин или шахтеров более скажем. 48 часов в неделю, что обосновывалось уверенностью в том. что большая продолжительность трудовой недели опасна для здоровья и морального состояния работника. Некоторые из схем были основаны на убеждении, что большая продолжительность пагубно сказывается на производительности труда. Но пункт в федеральном законе о том, что работодатель должен платить рабочему 50%-ую надбавку к его обычной почасовой ставке за все часы в неделю, превышающие 40 часов, не основывался в первую очередь на том, что. скажем. 45 часов в неделю опасны для здоровья или отрицательно скажутся на производительности труда. При внесении этого пункта отчасти надеялись увеличить заработок рабочего в неделю, а отчасти надеялись на то, что наниматель откажется от идеи регулярно использовать чей-либо труд более 40 часов в неделю, что вынудит его нанять дополнительных рабочих. На момент написания этих строк существует множество схем по "предотвращению безработицы" путем введения 30-часовой, или четырехдневной рабочей недели.
      В чем состоит реальное воздействие таких планов, навязываемых отдельными профсоюзами или законодательным путем? Этот вопрос будет яснее, если мы рассмотрим два случая. Первый - сокращение стандартной продолжительности рабочей недели с 40 до 30 часов без каких-либо изменений в почасовой ставке оплаты труда. Второй - сокращение рабочей недели с 40 часов до 30, но с существенным увеличением почасовой ставки с целью сохранения недельной заработной платы для уже нанятых отдельных рабочих.
      Рассмотрим первый случай, когда рабочая неделя сокращена с 40 до 30 часов без изменений в почасовой оплате. Если имеется значительная безработица в тот момент, когда этот план начинает действовать, вне сомнений, он обеспечит дополнительную занятость. Мы, однако, не можем предположить, что дополнительная занятость возрастет настолько, что обеспечит прежний объем фонда заработной платы и прежнее количество человеко-часов, если только мы не станем делать маловероятных допущений, что в каждой отрасли имелся абсолютно одинаковый уровень безработицы и что вновь нанимаемые работают в среднем не менее производительно, по сравнению с прежде здесь работавшими. Но предположим, что мы делаем эти допущения. Допустим, необходимое дополнительное количество рабочих с соответствующими навыкши имеется и использование труда новых рабочих не увеличит производственные издержки. Каков же будет результат от сокращения рабочей недели с 40 до 30 часов (без какого-либо повышения почасовой ставки)?
      Итак, будет занято большее число рабочих, но каждый из них будет работать меньшее количество часов, а поэтому роста человеко-часов не будет наблюдаться. Вряд ли произойдет какое-либо значимое увеличение и объема производства. Совокупный фонд заработной платы и "покупательная способность" не станут больше. Даже при самых благоприятных допущениях (которые будут редко реализовываться на практике) произойдет лишь то, что ранее занятые рабочие будут фактически субсидировать ранее безработных рабочих. Для того, чтобы каждый "новый" рабочий получал три четверти от долларовой заработной платы в неделю, которую получали рабочие ранее, "старые" рабочие сами будут теперь получать лишь три четверти от своей заработной платы в неделю. Верно, что "старые" рабочие станут теперь работать меньшее количество часов, но приобретение большего свободного времени по такой высокой цене, по-видимому, не является их решением достижения этой цели: это жертва, навязанная им в обеспечение работой других людей.
      Профсоюзные лидеры, требующие более короткой рабочей недели для "расширения занятости", обычно понимают это и поэтому выдвигают свое предложение в форме, предполагающей для каждого совмещение несовместимого. Необходимо сократить продолжительность рабочей недели с 40 до 30 часов, говорят они нам. чтобы обеспечить большее количество рабочих мест, однако для компенсации укороченной недели необходимо повысить почасовую ставку на 33%. Нанятые рабочие, скажем, ранее получали в среднем 226 долларов за 40 часов работы в неделю; теперь же, чтобы они могли получать те же самые 226 долларов всего за 30 часов работы, почасовая ставка оплаты должна возрасти в среднем более чем на 7,53 доллара.
      Каковы будут последствия реализации такого плана? Первое и наиболее очевидное последствие будет заключаться в росте издержек производства. Если мы допустим, что при 40-часовой рабочей неделе рабочие получали менее уровня производственных издержек, цен и возможных прибылей, то тогда они имеют возможность оплаты труда по возросшей почасовой ставке без сокращения продолжительности рабочей недели. То есть, другими словами, они могли бы работать такое же количество часов и получать каждую неделю заработную плату, возросшую на oдну треть, вместо получения той же самой заработной платы за 30-часовую рабочую неделю. Но если при 40-часовой неделе рабочие уже получали максимально возможную заработную плату при имеющемся)ровне производственных издержек и цен (и сама по себе безработица, с которой они пытаются бороться, является признаком того, что они уже получают даже больше этого уровня), то тогда возрастание производственных издержек в результате роста на 33% почасовой ставки оплаты будет намного больше того, что текущее состояние цен, производства и издержек сможет выдержать.
      Результатом более высокой заработной платы будет поэтому намного большая, чем ранее, безработица. Наименее эффективные фирмы будут выброшены из бизнеса, а наименее квалифицированные рабочие потеряют свою работу. Производство сократится по всему циклу. Более высокие издержки производства и недостаточное предложение будут вести к росту цен. и. следовательно, рабочие смогут купить меньше на ту же самую долларовую зарплату. С другой стороны, возросшая безработица снизит спрос и таким образом будет способствовать снижению цен. Что в итоге произойдет с ценами на товары, будет зависеть от того, какая затем последует денежная политика. Но если будет проводиться политика денежной инфляции, при которой иены будут подняты настолько, чтобы можно было выплачивать повышенную почасовую ставку, это явится лишь скрытой формой сокращения реального уровня заработной платы, при котором произойдет возврат с точки зрения количества товаров, которые можно приобрести, к тому же реальному уровню, что и раньше. Результатом будет то же самое, что и в случае сокращения продолжительности рабочей недели без повышения почасовой ставки. А последствия этого мы уже обсудили.
      Схемы "расширения занятости", вкратце, основываются на том же виде заблуждения, которое мы уже рассматривали. Люди, которые поддерживают такие схемы, думают только о занятости, которой они могут обеспечить отдельных людей или группы; они не утруждают себя размышлениями, каким будет в целом воздействие на всех людей.
      Схемы "расширения занятости" основываются также, как мы уже упомянули, на ложном допущении того, что существует фиксированный объем необходимых работ. Большей ошибки трудно себе представить. Пока имеются неудовлетворенные потребности или желания человека не могут существовать ограничения в необходимых объемах работ, способствующих их удовлетворению. В современной товарной экономике большая часть работ исполняется при оптимальных соотношениях уровня цен. издержек производства и заработной платы. Эти соотношения мы рассмотрим ниже.