Юрий Никольский РЕШЕНИЯ: ПОДГОТОВКА И РЕАЛИЗАЦИЯ ТЕХНОЛОГИИ + ПРАКТИКА Файловое повествование "Анекдоты по теме"		Пенсионное обеспечение

	Павлу стукнуло 45 лет. Теперь он имел право уволиться из армии. Подал заявление, получил документы на руки и поехал к семье в Москву. Первым делом восстановил прописку. У него была бронь на квартиру. Милиционер попросил заявление, что жена и сын не против восстановления его в правах. На следующий день Павел уже получил паспорт со штампом на право жить в своей квартире. Одновременно Павел пошел в военкомат, чтобы встать на учет. Оформили быстро. Дали направление в военную поликлинику. Дорога до поликлиники занимала больше часа. Но само здание находилось в чистом с точки зрения экологии месте. Подойдя к окошку регистрации, Павел обрадовался, что попал как раз в день записи к зубному врачу. Зубы ему нужно было не просто лечить, а лечить срочно. Но в окошке ему объяснили, что все талоны уже розданы. Павел взглянул на часы. Было ровно 10 часов и 2 минуты. А запись к врачу производилась с 10.00 до 17.00. Павел указал на это. Но ему еще раз сказали: "Я же Вам русским языком говорю, что талонов на запись к зубному врачу нет". Павел записался к терапевту. Очереди не было. Сидела скучающая дама в белом халате. Она быстро оформила Павла и спросила: "Какие будут вопросы?". Павел решил поинтересоваться путевками в санаторий. Получил краткий и четкий ответ: "Возможно только в межсезонье. И только горящие. Оставляйте заявление, будем рассматривать". Павел задал дополнительный вопрос: "В заявлении можно написать место? К примеру, Кисловодск или Сочи?". И получил опять краткий ответ: "Туда путевок не бывает". Уже потом, когда Павел Петров ездил в Кисловодск и покупал путевки за свой счет, он понимал, что их дают только самым нуждающимся. За столом у него были интересные собеседники. То работник нефтяной компании, то какой-то чиновник из провинции. Павел понимал, что он не способен соревноваться с ними в плане получения социальных льгот на хорошее медицинское обслуживание. Но Павла это и не трогало, так как он привык к такой ситуации еще во времена Брежнева. Он не думал, что ко временам Путина что-то должно измениться. Он имел страховой полис. Карточка была введена не для него, чтобы он чем-то мог воспользоваться на свое усмотрение. Он знал, что это необходимо медицинским чиновникам. Как говорится, чтобы не разворовали бюджет. А Павла это не касалось. Как впрочем, не касались иные заверения власти относительно его пенсии. Плата за квартиру росла быстрее пенсии. А тут еще рост цен на питание. Павел перестал слушать радио и смотреть телевизор, где говорилось о заботе со стороны власти. Он еще в момент, когда уволился, понял, что надо искать работу. И он ее нашел. Правда, это далось не легко. В местах, где зарплата была повыше, его не брали. Павел сильно подозревал, что те начальники сначала интересовались у его бывших начальников. И лишь потом отказывали. В конце-концов его взяли в АСУ больницы программистом. Один приятель, который пытался устроить Павла на работу, даже сообщил ему: "Ну, ты же, наверняка, в черном списке". Павел не видел списка, поэтому возражать не стал. Через полгода поиска любой работы по спициальности Павел ее нашел. Ему повезло, так как на эту должность не соглашались даже выпускники ВУЗов. Такая уж там была зарплата. Петров зажил новой жизнью. Его все больше волновали те дела и события, которые были на новом месте работы. И он перестал посещать встречи ветеранов, перестал созваниваться с бывшими сослуживцами. И вообще потерял всякий интерес к тому, что его волновала все годы военной службы.	Павел стал получать пенсию. Он привык к тому, что она все время уменьшалась по сравнению с объявляемой средней зарплатой по стране. Но это его мало расстраивало. Он работал, поэтому жил в основном на зарплату. А пенсия ему лишь напоминала, что пенсионеров надо жалеть. Правда, его несколько смущало, когда он узнавал, что другие пенсионеры, бывшие его сослуживцы, получали в 2 раза больше. Но он не мог узнать, по какой такой причине. А тут вдруг произошло событие, которое он совсем не ожидал. Позвонил бывший сослуживец и сообщил, что им положена надбавка к пенсии. А для этого необходимо лишь принести справку с места бывшей службы. Но Петров уволился из части, которая была теперь на территории иностранного государства. К тому же и часть эта была уже ликвидирована. Что-то уяснить дополнительно не было возможности. Ведь все начальники сидели в охраняемых помещениях, куда Петрова уже не пускали. Так Петров и оказался как бы не совсем полноценным. Это Достоевские и Калии Митрофановичи были полноценными. Но Петров все же был ветераном. Он опять же от бывших сослуживцев узнал, что ему положена компенсация за неиспользованный отдых в санатории. Он ходил за компенсацией. Больше всего его поражало не то, что компенсация была меньше одного дня пребывания в санатории (конечно, если учитывать ту цену, которую брали с Павла, как с лица постороннего). Его удивляло другое. С каждым годом компенсация уменьшалась, а цена путевок для свободного их приобретения росла. Опять же не военкомат его проинформировал, а узнал от приятелей, что можно меньше платить за квартиру и иметь надбавку к пенсии. Для этого достаточно быть ветераном. Он имел такой документ на руках. Но оказалось, что тот ничего не значит, а нужно оформить новый. Павел вынужден был оформлять другую книжку ветерана. Он приходил в военкомат, но ему все время говорили, что какой-то генерал еще не подписал. Подписи Павел ждал 3 месяца. Потом он подсчитал, что ленивый ритм генерала обошелся ему в сумму, равную месячной пенсии. Павел Петров еще раз восхитился своей родине. И не стремился что-то добиваться от системы. Он стал предполагать, что она также чужда для него, как та система, что была в эпоху брежневизма. И он не поражался, что телекомментаторы все чаще восхваляли власть его эпохи, то есть эпохи от Хрущева до Путина. Он и сам мог назвать все меньше отличительных черт у власти времен своей молодости и сейчас. Петров походил какое-то время на сборы ветеранов. Но он скоро понял, что это политическое мероприятия новых замполитов, а к нему это имеет минимальное отношение. Так он постепенно отдалялся от бывшей своей службы. У него было все меньше гордости за те дела, которые делал раньше. И теперь, выпив стопочку в компании, он любил рассказать о своих похождениях к чиновному люду в погонах. Иногда это удавалось весело. И приятели смеялись новым анекдотам, хотя и говорили, что черный юмор Петрова может печально сказаться на судьбе автора. Павел был успешен в своем кругу. И в это время он решил, что может что-то написать и издать. А почему бы и нет? Но об этом на следующей странице сайта.